военных действий. А это не есть хорошо…
– Но не будем ломать форму вашего доклада, сэр, – промолвил посол, после небольшой паузы обратившись к Ноксу, – и потому сначала я бы хотел услышать об экономическом и политическом положении в России на основании последних агентурных данных.
– В ходе предпринятой правительством так называемой «мобилизации промышленности» многие частные заводы приняли государственные заказы на производство военной продукции лишь с единственной целью – получить дополнительную рабочую силу и топливо. Как и следовало ожидать, никто из них так ничего и не сделал по этим заказам, – начал свой доклад генерал, – все это время заводчики вместо того, чтобы наращивать производство боеприпасов и оружия, использовали рабочих и предоставленное им в рамках государственных программ топливо для выполнения выгодных частных заказов. Как результат этого, производство винтовок и боеприпасов упало. Казенные и частные предприятия производят менее тысячи винтовок в день, в то время как ежедневные потери винтовок русской армией почти в пять раз больше. Артиллерийский департамент заказал девять тысяч пушек, а получил только восемьдесят восемь. Один из крупнейших оборонных заводов России – Путиловский производит теперь в пять раз снарядов меньше, чем выпускал до секвестра предприятия. Резидентура в Петрограде информирует, что произошла смена руководства завода, откуда напрочь изгнали немцев, а на их должности назначили совершенно неквалифицированных русских…
– И что же правительство? – спросил посол.
– Недавно, выступая на заседании Совета министров, руководитель военного ведомства Поливанов заявил, что верит «в необозримые пространства, непролазную грязь и милость Святого Николая Чудотворца, покровителя святой Руси». Остальные царские министры считают, что поскольку Россия в связи с обширностью территорий и недостаточно развитой сетью дорог плохо управляется, то не может в полной мере использовать свои обширные природные ресурсы для ведения войны. Поэтому, по их мнению, практически все военное имущество должно поступать из-за границы…
– Но неужели они не понимают, что наши ресурсы и наши поставки ограничены и нашей единственной целью является оказание помощи, а не полное обеспечение русской армии оружием и боеприпасами? – возмущенно пробасил Бьюкенен.
– Промышленники просят поставить из Англии кроме оружия и боеприпасов еще и всевозможные стратегические материалы, включая сталь, которой раньше Россия вполне была способна обеспечить себя сама. А Поливанов сразу же после вступления в должность запросил у нас шестнадцать 60-фунтовых орудий, тридцать две 6-дюймовые гаубицы, четыреста 4,5-дюймовых гаубиц, 8 тракторов, более 600 грузовых автомобилей и даже 1300 повозок со всей упряжью. Поставки осуществляются в Архангельск своевременно, но грузы из-за дезорганизации и неразберихи, которая царит на железной дороге, приходят несвоевременно. Наши гражданские моряки рискуют жизнью, доставляя в Архангельск военные грузы, а русские даже не пытаются ускорить их транспортировку в войска. По информации нашего агента, инженера Архангельского порта, пароход добровольного флота доставил в порт 140 вагонов пороху для армии и уже три дня стоит на рейде. Почему? Неизвестно. Вагоны готовы, люди ждут, вскрыты люки, но уполномоченный Главного артиллерийского управления заявляет: «Грузить в вагоны порох нельзя, ибо неизвестно куда отправлять груз». – «Да ведь вы две недели тому назад знали, что придет пароход и привезет груз». – «Да знал, но Петроград на наш запрос молчит и не дает назначения грузу». Пароход «Тородаль» пришел в Архангельск. На нем 5500 тонн селитры – весьма нужный и срочный для военных заводов груз. В течение 16 дней никто в порту не знает, кому именно адресован пароход. Подобные факты весьма ярко иллюстрируют работу русского Военного министерства, облепленного со всех сторон немецкими шпионами и русскими мздоимцами. Это и понятно, ведь транспортировка военных материалов доверена таким прогерманским фирмам, как «Дейтрих Гейдеман», «Гергард и Гей», «Книпп и Вернер», «Мартенс», «Плюйм-Окс» и многим другим, которые, пользуясь поддержкой чиновников военного ведомства, всячески тормозят и путают дело снабжения. Нередки случаи, когда один пароход привозит пушки, а другой – замки от них. На один участок фронта идут пушки, а на другой – замки. В порт доставлена подводная лодка, а ящик с аккумуляторами и камерами для сгущения и сжатия воздуха бесследно исчезли. И как результат такой транспортировки военных грузов – в портовых складах скопилось миллион ружей, восемь миллионов гранат, триста самолетов, 650 авиационных моторов, два с половиной миллиарда патронов и не менее 700 автомобилей. Кроме этого, ожидают транспортировки огромное количество так необходимой промышленности меди, свинца и алюминия, резины и угля. За всем этим необходим постоянный контроль, поэтому я прошу вас, сэр, освободить меня от обязанности надзора и связи в вопросах поставок военных материалов в Россию. Этим должна заниматься компетентная группа технических специалистов.
– Хорошо, я об этом подумаю, – неопределенно пообещал посол. – А как осуществляют поставки французы?
– Несмотря на то, что русские армии почти безоружны перед лицом немецкой артиллерии, французы вместо того, чтобы, как верные союзники, им помочь, копят свои снаряды и орудия, как будто это заложенные на хранение в банке золотые франки. Ля-Гиш с гордостью хвалился мне об огромных запасах в резервных складах, находящихся в тылу французской армии…
– Мне кажется, в этом есть свой резон, – задумчиво промолвил Бьюкенен. – Необходимо и нам попридержать поставки оружия и боеприпасов, авось русские станут сговорчивее и в обмен на вооружение выделят больше войск в состав русского экспедиционного корпуса во Франции. Тем самым мы сохраним жизни сотен и тысяч наших соотечественников.
– Но, сэр, – неожиданно возразил генерал Нокс, – в случае развития немцами их успехов на Восточном фронте они могут стабилизировать фронт в России, а затем можно ожидать их победоносного обращения к Западу, что может привести к захвату Парижа и последующей высадке на Британские острова…
– У вас, сэр, есть конкретные данные? – насторожился посол.
– Нет, сэр, – развел руками разведчик, – это всего лишь мои предположения.
– Тогда оставьте свои предположения, сэр, при себе, – осадил генерала Бьюкенен. – Вы должны знать главное: поражение во Франции будет иметь для нас непоправимый характер. В то время, как поражение в Египте, на Балканах или даже в России имеет значение постольку поскольку оно ослабляет франко-английские силы или освобождает немецкие части для действий на Западе… Вам все понятно?
– Да, сэр.
– Тогда продолжайте доклад. Я хотел бы знать, что думают о ситуации на фронтах наши друзья и сторонники в Думе и правительстве.
– Разное, сэр. К сожалению, после оставления русскими войсками Галиции, Польши и части Прибалтики, самые верные наши друзья начинают верить в непобедимость Германии. Даже Сазонов уже не тот, что прежде. Обсуждая внешнеполитическую перспективу Европейского развития, он неоднократно утверждал о том, что Германия, ввиду своих ресурсов, индустриального потенциала, образованности населения и географического положения в любом случае останется великой державой. Союз с противниками
